Телефон берии номер

Телефоны приемных и дач Сталина, Берии и Хрущева выставят на торги. Список абонентов правительственной автоматической телефонной станции МГБ СССР предложат приобрести на аукционе в «Литфонде». Стартовая цена лота составит 30–32 тысячи рублей, сообщает пресс-служба аукционного дома.

Как пояснили в «Литфонде», лот представляет собой список телефонов первых лиц страны образца 1950 года под грифом «Для служебного пользования». По словам экспертов, состояние сохранности лота «очень хорошее». Сохранился даже оригинальный издательский переплет с золотым теснением. В книге собраны телефонные номера кабинетов, приемных и дач Иосифа Сталина, Лаврентия Берии, Семена Буденного, Климента Ворошилова, а также Анастаса Микояна и Никиты Хрущева.

Представители аукционного дома напомнили, что закрытая система правительственной телефонной связи, в простонародье известная как «Вертушка», была создана по указанию Владимира Ленина. В отличие от обычной телефонной сети того времени, отметили в «Литфонде», здесь абоненты соединялись друг с другом при помощи АТС и дискового номеронабирателя.

Ранее «Литфонд» выставил на аукцион открытки с семейными фотографиями писателей Максима Горького и Леонида Андреева, на которых они якобы «поменялись супругами».

Ещё больше новостей – в телеграм-канале «Москва 24». Подписывайтесь!

60 лет назад в Новосибирске, наконец, соединились оба берега Оби.

 Одни называют его коммунальным, другие — Октябрьским. Верно и то, и другое. Коммунальный — потому, что принадлежит городскому хозяйству, выполняет коммунальную функцию. Октябрьский — потому, что движение открыли в октябре, как раз к 38-й годовщине Октября. Для города это был большой праздник. Мост был жизненно необходим быстро растущему Новосибирску, население которого приближалось уже к миллиону жителей. Горожане порядком намучились добираться с одного берега на другой. Летом, правда, действовал понтонный мост, но его приходилось часто разводить, чтобы пропускать суда. Зимой можно было пешочком по льду перейти. А вот осенью и весной единственным средством сообщения между берегами были пригородные поезда.

Перерезаны алые ленты…

Не случайно поэтому на торжественное открытие коммунального моста (так его все называли) собрались десятки тысяч новосибирцев. Оно произошло в пять часов вечера 20 октября 1955 года. Много было торжественных речей представителей власти, строителей, общественности города. Испытания моста прошли успешно. Их провели еще 13–15 октября специалисты кафедры и мостостанции НИИЖТа. В качестве нагрузки пустили по мосту 113 груженых автомобилей.

«В 17 часов 45 минут были перерезаны алые ленты на правой и левой сторонах моста. Потоки людей устремились навстречу друг другу. Двинулись трамваи, автобусы, затем легковые машины», — писали газеты.

«Берия слушает!..»

Потребность в мосте, который соединил бы основную часть Новосибирска с его промышленным Кировским районом, появилась еще в двадцатые годы. В 1938 году проект моста был готов. Его автор — Г. Попов. Но помешала война…

В 1946 году секретарь обкома ВКП(б) М. Кулагин обращается с докладной запиской о строительстве второго моста через Обь к заместителю председателя СНК СССР А. Косыгину. Но дело как-то застопорилось. Два года назад в интервью «ВН» Владимир Прокофьевич Богаенко, возглавлявший в те годы дирекцию строительства коммунального моста, вспоминал интересную историю, которую ему рассказал председатель горисполкома Иван Михайлович Афанасьев.

Вызывает как-то раз того первый секретарь обкома Яковлев и наказывает отправляться в Москву и без разрешения о строительстве моста не возвращаться. Но на всякий случай дает прямой телефон Берии. Обошел Иван Михайлович все министерства и ведомства — бесполезно. Нет денег. Решился на крайнее. В одном из кабинетов набрал номер телефона.

— Берия слушает!..

…И дело завертелось

17 октября 1951 года было принято Постановление Совета Министров СССР о строительстве коммунального моста в Новосибирске. А в начале 1952 года начались подготовительные работы. Они затянулись — пришлось переселять жителей из района строительства, сделать планировку территории, создать такие предприятия, как бетонный завод, лесозавод, склад металлоконструкций. Большие изменения претерпел и первоначальный проект моста.

«Народ работал достойный. Ребята лихие»

Октябрьский мост в 50-е

Первыми приступили к делу геодезисты. Нужно было сделать все необходимые промеры и расчеты. По мнению главного инженера строительства Николая Богдзеля, «огромный объем работ был выполнен быстро и на весьма высоком уровне. Достаточно сказать, что подпятники опор забетонированы с точностью до двух сантиметров. Опоры же представляют собой сооружения площадью до четырехсот квадратных метров».

Потом с Украины приехало около 400 строителей. Здешние морозы и бураны для многих были непривычными. Но работы не прекращались ни на один день при любой погоде. Например, в 40-градусный мороз бетонировалась двенадцатая опора с которой начинается мост на правом берегу. Зимой в кессоны для подогрева грунта и людей подавали горячий воздух. Строители расположились в бывшем здании школы (теперь театр «Старый дом»). Здесь у них были и контора, и красный уголок. Позже плотники стали строить вокруг школы бараки. Потом приехали семьи.

Владимир Богаенко рассказывал, что народ на строительстве моста работал достойный. Грамотные, хорошо подготовленные инженеры. Ребята лихие. Многие воевали. Потом занимались на Украине восстановлением мостов, разрушенных во время войны.

В феврале 1953 года начались кессонные работы. Многие выполняли до трех-четырех норм в смену. В некоторые дни выработка лучших рабочих достигала пятисот процентов. Здесь работали бетонщики, арматурщики, монтажники, клепальщики, изолировщики, плотники, облицовщики, маляры, каменотесы. Но все эти рабочие были прежде всего верхолазами. Многие совмещали профессии.

Среди строителей моста были и рационализаторы. Всего реализовали свыше 400 рационализаторских предложений, что дало больше двух миллионов рублей экономии.

Большую помощь оказывали горожане. Например, быстро убрали весной со льда до ледохода несколько тысяч тонн различного имущества и материалов.

«Первый в практике мостостроения»

Мост наш по конструкции своей особенный: первый, как тогда говорили, в практике мостостроения. До этого никогда и нигде не строили таких длинных пролетов — более 120 метров.

Вторая особенность — использование специальной высокопрочной и упругой стали, которую создали металлурги. Только поэтому огромные арки выдерживают колоссальную тяжесть пролетных строений. По проекту сборка пролетных строений должна была вестись только с правого берега. Однако строители на свой страх и риск работали с обеих сторон одновременно. Для этого пришлось перевозить тяжелые металлоконструкции (весом более 20 тонн каждая) на тракторах по льду на левый берег.

Все детали для моста изготавливались в Новосибирске, кроме стальных ажурных конструкций. Их привозили собранными звеньями из Челябинска и Кузнецка. Вся Большевистская улица была ими загромождена. Потом их здесь окончательно собирали, проверяли каждую клепку и монтировали. В каждой детали были заранее высверлены отверстия для заклепок. Остается удивляться: с какой точностью все это было сделано, потому что при монтаже на мосту все 380 тысяч отверстий сошлись одно к одному.

«…За время строительства, — сообщил главный инженер Н. Богдзель на торжественном митинге, — со дна Оби из-под опор было извлечено 17 тысяч кубометров песка и скал, уложено в опоры и проезжую часть 55 тысяч кубометров бетона и железобетона, смонтировано и склепано 8,5 тысячи квадратных метров гранитной облицовки опор».

Красавец-мост протянулся в длину более чем на километр, возвышаясь над уровнем воды на 30 метров.

Инженер Владимир Богаенко вспоминал, что «мост должны были украшать каменные пилоны с бра для освещения. И вдруг Хрущев издает распоряжение о строжайшей экономии средств. Нам не хватило всего несколько десятков тысяч рублей, чтобы мост обрел задуманное проектировщиками и архитекторами лицо… И вот эта просадка дамбы с моста на Горскую не должна была быть».

С тех пор прошло 60 лет. Новосибирцы с благодарностью вспоминают и строителей, и проектировщиков моста, который стал историческим памятником и даже был помещен в эмблему города.

Людмила Кузменкина

На торгах московского аукционного дома «Литфонд» продали телефонную книгу Иосифа Сталина, изданную в 1950 году — об этом сообщает ТАСС, ссылаясь на главу организации Сергей Бурмистрова.

Ранее книга хранилась у одного из соратников главы советского государства Николая Шверника. В ней собраны телефонные номера всех дач Иосифа Сталина, Лаврентия Берии, членов Политбюро и их помощников. Изначально цена лота составляла 30 тысяч рублей, однако в результате книгу продали за 3 миллиона.

Кроме телефонной книги, на аукционе было выставлено письмо Виктора Цоя в котором он жалуется на усталость от концертов и финансовые трудности. Этот документ оценили в 5 раз дороже, чем книгу Сталина — стартовая цена составила 1,5 млн рублей.

«Письмо на аукционе не продано, но сразу после аукциона мы получили предложение на покупку всех непроданных «цоевских лотов» по чуть более низкой цене. Впереди переговоры с владельцами предметов», — добавил Бурмистров.

С именем Героя Социалистического Труда Николая Константиновича Байбакова связаны непревзойденные достижения советской плановой экономики. Более 20 лет он возглавлял Госплан СССР. А до этого почти столько же нефтяную отрасль страны. Он приложил руку к достижениям, которые для сегодняшних руководителей российской экономики просто немыслимы.

— Заслуга Николая Константиновича в том, что СССР был ведущей державой мира, непереоценима, — рассказал корреспонденту «СВ» министр геологии СССР в 1975—1989 годах, доктор технических наук, профессор Евгений Козловский, хорошо знавший Байбакова. — Вот лишь некоторые показатели. За 40 лет, прошедших после окончания войны, страна увеличила добычу угля в 4,8 раза, нефти с конденсатами — в 32 раза, газа — в 190 раз. Именно плановое хозяйство, при скептическом отношении к нему «перестройщиков», позволило после войны в сжатые сроки восстановить экономику страны. Что касается конкретно деятельности Николая Константиновича на последней должности заместителя председателя правительства и председателя Госплана СССР, которую он занимал более 20 лет, национальный доход страны за это время вырос в 3,8 раза, объём промышленного производства — в 4,1 раза, сельскохозяйственного — в 1,8, капиталовложений — в 4,1 раза.

Битва за кавказскую нефть

Байбакову не было и тридцати лет, когда он стал заместителем наркома нефтяной промышленности СССР. А в июле 1942 года Сталин назначил его уполномоченным Государственного комитета обороны (ГКО) по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе.

Несмотря на то, что к началу нападения на СССР фашистская Германия распоряжалась энергоресурсами всей Европы, их было недостаточно, чтобы вести войну против Советского Союза. Поэтому в документе с кодовым названием «Зеленая папка», утвержденном перед началом войны с СССР, Геринг подчеркивал: «Получать для Германии как можно больше продовольствия и нефти — такова главная экономическая цель кампании».

3 июля 1941 года Гитлер, выступая перед генералитетом, заявил, что необходимо завладеть нефтяными районами Краснодарского края, Чечено-Ингушетии и Азербайджана, а затем оккупировать нефтяной Иран. Если Германия не сделает этого — она проиграет войну.

Наибольшие надежды нацисты возлагали на быстрый захват нефтяных промыслов Кавказа и Закавказья, где перед войной добывалось более 80% советской нефти. Впоследствии стало известно, что в Германии было даже создано акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе». Но ему не суждена была деловая жизнь.

Николай Байбаков впоследствии вспоминал: «В июле 1942 года меня вызвал Сталин. Взглянул спокойно и тихим, почти будничным голосом проговорил: «Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам. Имейте в виду, если это случится, то будет очень плохо для вас. Поэтому я вас предупреждаю, если вы оставите хоть тонну нефти, мы вас расстреляем». И чуть ужесточив голос, добавил: «Но если вы уничтожите промыслы, а немец не придет, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем».

Нефть на Кавказе решили добывать до последней возможности, но помнить — при крайних обстоятельствах промыслы необходимо уничтожить. Тогда же для этой цели в нефтяных краях Краснодарского и Ставропольского краев были созданы более 140 партизанских отрядов и диверсионных групп».

Английский опыт

Поначалу Байбаков стремился создать щадящую технологию вывода из строя и консервации скважин, чтобы их впоследствии можно было использовать. Он выяснил, что на острове Борнео перед оккупацией его японцами в 1941 году, англичане забили скважины металлом и бумажными мешками с цементом. Заместитель Берии Меркулов тайно привез в Краснодар работавших на Борнео тех самых английских специалистов для передачи опыта. Англичане убеждали русских: враг не сможет восстановить законсервированные по их методу скважины.

«Но когда через день после первого испытания, — вспоминал Байбаков, — мы подняли обсадную колонну и разрезали ее нижнюю часть, мы увидели, что металл не скреплен цементом. Мешки не разорвались при падении. Английские специалисты пришли в ужас. Они убедились, что законсервированные их методом скважины враг может легко восстановить. Наши же специалисты разработали действительно радикальный способ ликвидации скважин». Только в Грозненском районе были ликвидированы 2160 скважин. Почти за полугодовой период оккупации немцы, которые привлекли к восстановлению скважин специалистов сразу нескольких стран, так и не смогли запустить ни одной из них. «Но и нам, — вспоминал с горечью Николай Константинович, — после освобождения от фашистов также не удалось их восстановить. Пришлось бурить новые».

Впервые в отечественной практике

C захватом немцами Северного Кавказа путь бакинской нефти в центральные районы страны оказался отрезан. Из-за частых бомбежек транспортировка нефтепродуктов по Волге на танкерных судах стала невозможной. Что делать?

В начале 1943 года было решено демонтировать ветку Баку-Батуми и использовать трубы для прокладки направления Астрахань — Саратов. Без остановки навигации строители проложили нефтепровод через Волгу.

Впервые в отечественной практике трубопровод протащили по дну реки. Ветка Астрахань-Саратов с комплексом сопутствующих сооружений была смонтирована за апрель-ноябрь 1943 года. В довоенное время на такое строительство потребовалось бы 2 — 3 года.

Вот что вспоминал об этом времени Н. К. Байбаков: «Люди искали и находили выход из тяжелейших ситуаций, изобретали и придумывали, казалось, невозможное.

Нефтяники на острове Артема организовали водолазные поиски и подняли со дна Каспия многое из того «старья», в котором в мирное время они не нуждались. В эти трудные годы, когда трубные заводы выпускали в основном оборонную продукцию, старые трубы были отремонтированы и пущены в дело. Так в районе Азербайджана в начале войны был разобран старый трубопровод и направлен на строительство газопровода Бугуруслан — Куйбышев, что обеспечило топливом оборонные заводы Куйбышева».

Подводя итог работы советских нефтяников в тяжелые военные годы, Н. К. Байбаков подчеркивал, что действующая армия ни на одном этапе не знала трудностей с нефтепродуктами даже в особо сложные первые годы войны: «Несмотря на ущерб, нанесенный временной потерей украинских, кубанских и частично грозненских промыслов, несмотря на демонтаж и эвакуацию ряда нефтеперерабатывающих заводов на Восток и уничтожение почти половины нефтебаз, все требования фронта оперативно удовлетворялись».

Начало конверсии

В 1944 году Байбакова назначили наркомом нефтяной промышленности. А спустя три месяца Сталин вызвал его для беседы о послевоенном развитии отрасли. Вот как вспоминал об этом Николай Константинович:

«Сталин меня спросил:

— Вы знаете, что нефть — это душа военной техники?

— Товарищ Сталин, — подтверждая, ответил я, — это не только душа военной техники, но и всей экономики.

— Тем более скажите, что нужно, — доверительным тоном подбодрил меня Сталин, — для развития отрасли.

После моего обстоятельного доклада Сталин тут же набрал номер телефона Берии, как первого заместителя Председателя Совнаркома, который курировал топливные отрасли.

— Лаврентий, вот здесь товарищ Байбаков, все, что он просит, дай ему…

Я также предложил Сталину, назвав конкретные оборонные заводы, перевести их на выпуск буровых станков и другого нефтяного оборудования для промыслов. Сталин тут же отдал необходимые распоряжения. Так, говоря языком сегодняшнего дня, началась в стране конверсия военных предприятий.

…Я до сих пор не скрываю того, что был в числе тех, кто учился у Сталина, считая, что его ясный и решительный стиль должен быть присущ руководителям любого ранга, — напишет позже Байбаков. — Где бы ни работал и при Сталине, и после него, я, следуя его примеру, всегда в меру своих сил старался внимательно выслушать каждого, с кем работал, искать истину в сопоставлении различных мнений, добиваться искренности и прямоты каждого личного мнения, но, прежде всего, искать доступные, реальные пути выполнения поставленных задач».

До последнего вздоха

— Вот листаю его воспоминания «От Сталина до Ельцина» и думаю — надо обладать большой моральной стойкостью, чтобы так объективно и емко сказать правду о прошедших временах, — рассказал мне Евгений Козловский. — Сказать, что Иосиф Виссарионович был действительно мудрым человеком, великим государственником; Хрущев — «пустоватый мужик», а уж Горбачев — «ошибка истории»…

Судьба сохранила Николаю Константиновичу Байбакову до последнего вздоха ясный ум. Ему претила непродуманность «реформ», голословные заявления государственных деятелей, «простецкий», если не сказать преступный, подход к реформированию экономики.

Он и прежде видел, что экономику СССР надо реформировать, осознавал необходимость перемен. Но он также понимал, что в 90-е произошла не только подмена понятий, но и подмена целей: народ нищает, а кучка бойких бизнесменов жиреет.

К сожалению, последние 20 лет Россия топчется на месте и не может выйти из тупика, в который нас завели ельцинские инициативы рыночных отношений, безответственность руководства и неумение создать стратегию развития страны.

В частности, стратегию исследования недр, необходимую для перспективного планирования развития экономики.

Зато преимущества планирования демонстрирует сегодня Китай. Опираясь на советскую модель, КНР вырвалась вперед на мировой сцене экономического развития.

В 2006 году 95-летний Байбаков выступил на «круглом столе» в Совете Федерации с анализом состояния нефтяной отрасли России. Он, в частности, выразил сожаление в связи с тем, что «…сегодня 33 тысячи нефтяных скважин списаны как нерентабельные, хотя в них остаются солидные запасы нефти». Его выступление было встречено бурными аплодисментами. Но никаких решений так и не было принято.

Скончался Николай Константинович Байбаков 31 марта 2008 года в 97 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Фото: myaktobe.kz

Для начала давайте выясним существо этого преступления, другими словами, как это преступление квалифицировалось тогда в УК РСФСР и что за это полагалось.
Итак УК РСФСР (ред. 1926 г.), глава 6.
Ст. 150. Заражение другого лица венерической болезнью лицом, знавшим о наличии у него этой болезни, — лишение свободы на срок до трех лет.
Ст. 151. Половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости, сопряженное с растлением или удовлетворением половой страсти в извращенных формах, — лишение свободы на срок до восьми лет.
Половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости, совершенное без указанных отягчающих признаков, — лишение свободы на срок до трех лет.
Ст. 153. Половое сношение с применением физического насилия, угроз, запугивания или с использованием, путем обмана, беспомощного состояния потерпевшего лица (изнасилование) — лишение свободы на срок до пяти лет.
Если изнасилование имело своим последствием самоубийство потерпевшего лица или было совершено над лицом, не достигшим половой зрелости или хотя бы и достигшим таковой, но несколькими лицами, — лишение свободы на срок до восьми лет.
Ст. 154. Понуждение женщины к вступлению в половую связь или к удовлетворению половой страсти в иной форме лицом, в отношении коего женщина являлась материально или по службе зависимой, — лишение свободы на срок до пяти лет.
Как видите, «диапазон» преступных действий, связанных с посягательствами на неприкосновенность женщины, был весьма широкий.

Начнём с его жены — Нины Берия. Родственница коллеги Берия Саши Гегечкори, женой Лаврентия стала так: «Л.П. ее попросту украл из дома в 1921 году, остриг и держал у себя, пока она не согласилась выйти замуж». (Журнал «Вестник» № 8(319) 16 апреля 2003 г. ) После «ареста» муженька Нина, естественно, села тоже — в Бутырку, откуда в январе 1954 написала на имя Хрущёва письмо. В нём, среди прочего, она признаётся:
«…я более тридцати лет (с 1922 г.) была женой Берия и носила его имя. При этом до дня его ареста я была ему предана, относилась к его общественному и государственному положению с большим уважением и верила слепо, что он преданный, опытный и нужный для Советского государства человек. (Никогда никакого основания и повода думать противное он мне не дал ни одним словом.) Я не разгадала, что он враг советской власти, о чем мне было заявлено на следствии.
Но он, в таком случае, обманул не одну меня, а весь советский народ, который, судя по его общественному положению и занимаемым должностям, также доверял ему.
Исходя из его полезной деятельности, я много труда и энергии затратила в уходе за его здоровьем (в молодости он болел легкими, позже почками). За все время нашей совместной жизни, я видела его дома только в процессе еды или сна, а с 1942 г., когда я узнала от него же о его супружеской неверности, я отказалась быть ему женой и жила с 1943 г. за городом, вначале одна, а затем с семьей своего сына. Я за это время не раз ему предлагала для создания ему же нормальных условий развестись со мной с тем, чтобы жениться на женщине, которая, может быть, его полюбит и согласится быть его женой. Он мне в этом отказывал, мотивируя это тем, что без меня он на известное время может выбыть как-то из колеи жизни. Я, поверив в силу привычки человека, осталась дома с тем, чтобы не нарушать ему семью и дать ему возможность, когда он этого захочет, отдохнуть в этой семье. Я примирилась со своим позорным положением в семье с тем, чтобы не повлиять на его работоспособность отрицательно, которую я считала направлением не вражеским, а нужным и полезным…»

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 474. Л. 1-6. Копия. Машинопись

Даже жена была в курсе как минимум некоторых из похождений кровавого похотливца. Стоит ли говорить, что в курсе были и партийные руководители? Один из таких (главред «Правды», секретарь ЦК и министр иностранных дел), обладатель самой длинной в советском руководстве фамилии «ИпримкнувшийкнимШепилов», в своём труде пишет:

«Само собой разумеется, что Берия не допускал и мысли, что чей-то посторонний взгляд когда-либо может заглянуть в его личные сейфы в Кремле, на Лубянке и дома. С ключами от них он не расставался ни на секунду. И вот эти сейфы вскрыты. Здесь и материалы слежки за членами президиума, прослушивания их разговоров. Здесь заготовки всевозможных будущих допросов и дел, которые могли быть состряпаны против любого руководящего деятеля партии и правительства. Здесь огромные списки — адреса и телефоны девушек и женщин, на которых остановился похотливый взгляд этого морально растленного карателя. Здесь платочки, чулочки, безделушки, которыми он расплачивался с некоторыми партнёршами, разделявшими услады этого Селадона в министерском обличии. О, он, Берия, так щедр!

»

Сей кусок взят из публикации «Д.Т. Шепилов. Воспоминания» (Вопросы истории. 1998. №8. С. 18-20).

Актриса Т. Окуневская рассказывает: «Огромный парк. Двухэтажный почти дворец. Зимний сад. Полковник исчез. Горничная другая, в опущенных глазах презрение. За столом ни к чему не прикасаюсь. Он такой же, как в первый раз, пьет дорогие вина, жрет руками, хихикает начал пьянеть, глазки налились салом… Я схвачена на руки, раздета, поставлена на стол… Сопротивление бессмысленно, невозможно, унизительно… Только бы сердце не разорвалось… Жаба, гнусная, безобразная, жирная, раздувающаяся… Не отрывает от меня глаз, ползает по кровати, задыхается от счастья завоевателя… зверь, поймавший жертву… он истаскан, иначе ночь для меня была бы смертельной… Рассвета все нет… Он здесь, где-то рядом, жрет, пьет…»

Насчёт кинозвёзд, кстати: помимо Окуневской, есть сведения о другой, привлекшей внимание «дяди Лары». Это актриса Нато Вачнадзе, «грузинская Вера Холодная» (если верить пиарившему её в 1920-е Госкинпрому республики). Про неё пишут вот что: «Погибла Нато Вачнадзе в авиационной катастрофе. Ходят слухи, что к ее смерти приложил руку Лаврентий Берия, безуспешно добивавшийся благосклонности актрисы». Кстати, произошло это 14 июня 1953-го, совсем незадолго до падения ЛП.

Согласно материалам уголовного дела (том 6) в ходе следствия, 11 июля 1953 года 20-летняя Валентина Дроздова обратилась к генеральному прокурору СССР с заявлением о том, что четыре года назад (!) она была подвергнута изнасилованию Берия. В деле имеется ее собственноручное заявление об этом. Правда, настораживает, что это заявление нигде не зарегистрировано, никаких резолюций и иных отметок на нем нет, об уголовной ответственности за заведомо ложный донос (в те годы это тоже было предусмотрено) она не была предупреждена. Вопрос о привлечении к уголовной ответственности Берия заявительница не ставит.
Вот полный текст ее заявления (орфография и стилистика сохранены).
«Генеральному прокурору С.С.С.Р. тов. Руденко
от Дроздовой B.C. проживающей по ул. Горького 8 кв. 82
ЗАЯВЛЕНИЕ
Прочитав «Правду» от 10 июля 1953 г. о разоблачении врага народа Берия, я хочу просить Вас учесть еще одно очередное злодеяние, которое он совершил 4 года тому назад надо мной. Вы только теперь узнали лицо этого чудовища, а я знала уже 4 года тому назад. Я жила на ул. Герцена 52 кв. 20 (на против особняка Берия) 29 марта 1949 г. умерла внезапно моя бабушка, мамина мама. Мама потеряла сознание и ее отправили в больницу. Я осталась одна под присмотром соседей. Однажды я пошла в магазин за хлебом по ул. М. Никитской, в это время вышел из машины старик в пенсне, с ним был полковник в форме М.Г.Б., когда старик стал меня рассматривать я испугалась и убежала, за мной пошел мужчина до дома. На другой день 7 мая к нам пришел полковник, оказавшийся в последствии Саркисовым. Саркисов, обманным путем под видом оказания помощи маме и ее спасения от смерти, завел меня в дом по М. Никитской и стал говорить, что маму спасет его товарищ очень большой работник и очень добрый, очень любит детей и помогает всем больным. В 5–6 часов вечера, 7 мая 1949 года, пришел старик в пенсне т. е. Берия, очень ласково со мной поздоровавшись, сказал что не надо плакать, маму вылечат и все будет хорошо. Нам дали обед. Я поверила, что это добрый человек, в такое тяжелое для меня время (умерла бабушка и при смерти мама). Мне было 16 лет, я училась в 7 классе.
Потом Берия схватил меня, отнес в свою спальню и изнасиловал.
Трудно описать состаяние мое после случившегося. Три дня меня не выпускали из дому, день сидел Саркисов, ночь Берия.
Враг народа Берия разоблачен. Он лишил меня радости детства, юношества и всего хорошего в жизни советской молодежи.
Я прошу Вас учесть, при разборе всех его злодеяний, его моральное лицо, как развратника и растилителя детей.
Дроздова Валя.
11 июля. 1953 г.»

Генеральный Прокурор Союза ССР РУДЕНКО Р. А. и помощник Главного военного прокурора подполковник юстиции БАЗЕНКО Н. А. допросили САРКИСОВА Рафаэля Семеновича, 1908 года рождения, уроженца г. Кировобада, члена КПСС с 1930 года, полковника — помощника начальника отдела I Главного управления МВД СССР, женатого, армянина, образование 6 классов, из семьи рабочего, со слов не судимого.
Допрос начат в 20 ч. 30 мин.
На протяжении 18 лет я работал в охране Берия, вначале в роли прикрепленного и последнее время в должности начальника охраны.
Будучи приближенным Берия, я хорошо знаю его личную жизнь и могу характеризовать его как человека развратного и нечестного.
Мне известны многочисленные связи Берия со всевозможными случайными женщинами.
Мне известно, что через некую гражданку Субботину Берия был знаком с подругой Субботиной, фамилию которой я не помню, работала она в доме моделей. Впоследствии от Абакумова я слышал, что эта подруга Субботиной была женой военного атташе. Позже, находясь в кабинете Берия, я слышал, как Берия звонил по телефону Абакумову и спрашивал его, почему до сих пор не посадили эту женщину.
Кроме того, мне известно, что Берия сожительствовал со студенткой института иностранных языков — Малочшевой Маей. Впоследствии она забеременела от Берия и сделала аборт.
Сожительствовал Берия также с 18–20-летней девушкой Лялей Дроздовой. От Берия у нее родился ребенок, с которым она сейчас живет на бывшей даче Обручникова.
Находясь в Тбилиси, Берия познакомился и сожительствовал с гражданкой Максимишвили. После сожительства с Берия у Максимишвили родился ребенок, которого, по указанию Берия, я вместе с порученцем Витюковым отвезли и сдали в детский дом в Москве.
Мне также известно, что Берия сожительствовал с женой военнослужащего Героя Советского Союза, фамилию которого я не помню, звать жену этого военнослужащего София, телефон ее Д-1–71-55, проживает она по ул. Тверская-Ямская, дом номер не помню. По предложению Берия через начальника сан. части МВД СССР Волошина ей был сделан аборт.
Повторяю, что подобных связей у Берия было очень много.
По указанию Берия я вел специальный список женщин, с которыми он сожительствовал. Впоследствии, по его предложению, я этот список уничтожил. Однако один список я сохранил. В этом списке указаны фамилии, имена, адреса и номера телефонов 25–27 таких женщин. Этот список находится на моей квартире в кармане кителя.
Таким образом, я был Берия превращен в сводника. Занимаясь сводничеством, я часто задумывался над поведением Берия и был крайне возмущен, что такой развратный и нечестный человек находится в правительстве.
Год или полтора тому назад жена Берия в разговоре мне сказала, что в результате связей Берия с проститутками он болел сифилисом Лечил его врач поликлиники МВД — Юрий Борисович, фамилию его я не помню.
Об изнасиловании Берия девушки мне неизвестно, однако, зная хорошо Берия, я допускаю, что такой случай мог иметь место.
Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан.
Допрос окончен в 23 ч. 00 м. САРКИСОВ.
Генеральный Прокурор Союза ССР РУДЕНКО.
Пом. Главного военного прокурора БАЗЕНКО.

Свидетель Акопян, суд предупреждает вас, что вы должны показывать только правду. Вы подтверждаете свои показания, данные вами на предварительном следствии?
Акопян: Да, я подтверждаю показания, данные мною на предварительном следствии. 29 марта 1949 года умерла моя мать, ее смерть меня так поразила, что я потеряла сознание и была отправлена в больницу. Моя дочь Валентина осталась одна и попала в руки этого человека через Саркисова. Берия, видимо, не считал нас за людей, он представлял, что нам, простым, бедным людям, лестно вступить в связь с таким лицом. По возвращении моем из больницы мне дочь рассказала о чудовищном преступлении, которое совершил над ней Берия. Я сначала не поверила, что такую подлость мог совершить Берия, я думала, что это сделал кто-нибудь из его подчиненных, но дочь утверждала, что насилие совершил сам Берия. Я была в страшном состоянии. Когда я попала в особняк Берия, я дала ему пощечину. Я говорила, что напишу Сталину, а он мне ответил, что все мои заявления все равно попадут к нему. Я даже сказала ему, что готова убить его. Берия настаивал на том, чтобы моя дочь сделала аборт. Я ему сказала, что пойду жаловаться к сыну Сталина, а он мне ответил, что сын Сталина — пьяница и его самого не допускают к отцу.
Член суда Громов: Свидетельница Акопян, подсудимый Берия угрожал вам расправой?
Акопян: Когда мы с дочерью уходили из особняка Берия, он предупредил нас, чтобы о случившемся мы никому не говорили, в противном случае он уничтожит нас.

Допрошенная в ходе следствия свидетель Калашникова показала, что в сентябре 1942 года Берия у себя в особняке предложил ей, шестнадцатилетней девушке, вступить с ним в половую связь, при этом пригрозил: «Если не хочешь дрова пилить, то соглашайся». После этого, как записано в протоколе, «он изнасиловал меня, лишив девственности, в последующие дни в разное время он еще три раза совершал со мной половые акты против моей воли».
Свидетель Чхиквадзе рассказал, что в 1945 году, узнав об аресте брата, он вместе со своей женой — Квиташвили В. В. выехал в г. Москву с заявлением к Берия. Берия изнасиловал его жену, устроив ее похищение с помощью Саркисова.
Все это есть в томе 27.
А в томе 34 читаем показания свидетеля Чижовой о том, что 13 января 1950 года Берия обманным путем завлек ее к себе в особняк, где за обедом применил к ней какое-то наркотическое вещество, в результате чего она потеряла сознание. В протоколе записано: «Утром я очнулась в постели вся окровавленная, а рядом со мной спал этот бандит Берия». Она сразу поняла, что Берия изнасиловал ее, лишив девственности. Она забеременела и вынуждена была сделать аборт.
В дальнейшем, как следует из показаний Чижовой, Берия неоднократно совершал с ней половые акты. Берия постоянно угрожал ей физическим уничтожением и ссылкой матери, если она, Чижова, кому-либо расскажет об изнасилованиях.

Серго Берия:
«…Саркисов мне рассказывал, что у Берия Л.П. имеется вторая семья, есть ребенок; что Берия сожительствовал со своим секретарем по имени Вардо и закончил тем, что мне сказал «у Берия Л.П. было столько женщин, что их не пересчитать». Насколько я помню, Нине Теймуразовне содержание разговора с Саркисовым я не передавал, но заявил ей, что принял решение уйти от Берия Л.П. и начать жить отдельно от него. Нина Теймуразовна со мной согласилась
…Возвращаясь к развратному образу жизни Берия Л.П., я должен сообщить, что в 1952 г. моя семья и мать — Нина Теймуразовна были вынуждены проживать в Гаграх полгода потому, что Берия Л.П. не разрешал нам возвращаться в Москву. Позднее от Саркисова я узнал, что в этот период времени на квартире или на даче Берия Л.П. жили женщины.
…Примерно в 1946 г. я узнал от матери, что она лет семь не живет с отцом и это, в частности, выражено было в том, что она по 4–5 месяцев проживала со мной в г. Ленинграде. Позднее, проживая уже в Москве, я понял, что причиной разрыва между отцом и матерью явился развратный образ жизни отца, о чем мне несколько раз подробно рассказывал Саркисов, от него же я узнал, что у отца имеется вторая семья.
…В семье отец был замкнут, скуп на слова. По-видимому, Берия Л.П. догадывался о том, что я осведомлен о его развратном образе жизни и это несомненно отдаляло его от меня и наоборот.
…В отношениях с отцом я не мог забыть о его развратном образе жизни. Да и сам отец отдалял меня от себя. Мать с моей женой и детьми проживали на даче, деньги на питание платил я, Берия Л.П. приезжал на дачу по воскресеньям и редко оставался ночевать в отдельной, им занимаемой половине дачи. Я в г. Москве жил в одном доме с отцом, но в отдельной квартире, с отдельным ходом»

Всё это можно найти, при желании, в деле Берия. (Том 9, л.д. 90–99; Том 12, л.д. 18–32, 33–37, 38–42, 43–46, 47–55; Том 35, л.д. 119–153, 259–260, 293–298; Том 39, л.д. 249–251; Особая папка № 3, л.д. 11–12, 13–15, 88–93, 93–94, 95, 109–113, 115, 116, 148–149, 150, 176; Особая папка № 4, л.д. 87–88, 97–98).

Найдено здесь: https://proza.ru/2019/01/30/1434

или

Протокол допроса арестованного Л. П. Берия от 14 июля 1953 г. Совершенно секретно Товарищу Маленкову Г. М. Представляю копию протокола допроса арестованного Берия Лаврентия Павловича от 14 июля 1953 г. Приложение: на 13 листах. [п.п.] Р. Руденко 15 июля 1953 года № 32/ссов Протокол допроса 1953 года, июля 14 дня, генеральный прокурор СССР Руденко допросил обвиняемого Берия Лаврентия Павловича. Допрос начат в 22 ч. 50 мин. ВОПРОС: На допросе 8 июля 1953 года вы признали свое преступное моральное разложение. Расскажите подробно следствию об этом. ОТВЕТ: Я легко сходился с женщинами, имел многочисленные связи, непродолжительные. Этих женщин ко мне привозили на дом, к ним я никогда не заходил. Доставляли мне их на дом Саркисов и Надарая, особенно Саркисов. Были такие случаи, когда, заметив из машины ту или иную женщину, которая мне приглянулась, я посылал Саркисова или Надарая проследить и установить ее адрес, познакомиться с ней и при желании ее доставить ко мне на дом. Таких случаев было немало. ВОПРОС: Вам оглашаются показания Саркисова: «Знакомство с женщинами Берия завязывал различными способами. Как правило, такие знакомства состоялись во время его прогулок. Прохаживаясь около своего дома, Берия замечал какую-нибудь заинтересовавшую его женщину. В этом случае он посылал меня, Надарая или сотрудников охраны узнать ею фамилию, имя, адрес или телефон. Я шел вслед за такой женщиной и старался разговориться с ней, с тем чтобы выяснить интересовавшие Берия сведения. При этом я говорил такой женщине, кто ею интересуется, и спрашивал, не хочет ли она что-либо передать. Если мне удавалось установить связь с такой женщиной и необходимые сведения о ее квартире, я докладывал об этом Берия. После чего по его указанию либо сам ездил за ней, либо посылал его машину, предварительно условившись о встрече. Таким же путем Берия заводил знакомство и во время поездок по улицам на автомашине. Ездил он, как правило, по улицам очень тихо и всегда рассматривал проходивших мимо женщин. Если Берия замечал какую-нибудь женщину, которая ему нравилась и обращала на него внимание, он давал мне указание установить связь. Я вместе с каким-либо сотрудником вылезал из машины, шел следом за ней и также либо пытался разговориться с ней, либо просто следил, где она живет, и затем выяснял ее имя, фамилию и другие сведения. В ряде случаев Берия знакомился с женщинами по письмам и телеграммам, которые поступали в его адрес с различными просьбами гражданского населения или поздравлениями. Получая такие письма, Берия нередко поручал мне или Надарая по адресам на конвертах установить интересующих его авторов из числа женщин. Мы ездили к таким женщинам, и если они оказывались внешне привлекательными, мы докладывали об этом Берия, заводили по его поручению с ними знакомство и затем в зависимости от договоренности привозили их на квартиру Берия или на дачу. Женщины на квартиру к Берия привозились, как правило, на ночь». Правильное показание Саркисова? ОТВЕТ: В значительной своей части верное. ВОПРОС: По вашему указанию Саркисов и Надарая вели списки ваших любовниц. Вы подтверждаете это? ОТВЕТ: Подтверждаю. ВОПРОС: Вам предъявляется девять списков, в которых значатся 62 женщины. Это списки ваших сожительниц? ОТВЕТ: Большинство женщин, которые значатся в этих списках, это мои сожительницы, с которыми я имел непродолжительные связи. Эти списки составлены за ряд лет. ВОПРОС: Кроме того, у Надарая хранились тридцать две записки с адресами женщин. Вам они предъявляются. Это тоже ваши сожительницы? ОТВЕТ: Здесь есть также мои сожительницы, но очень мало. ВОПРОС: Вы признаете, что систематически заставляли своих сожительниц делать аборты? ОТВЕТ: Я знаю только два случая, когда я понуждал делать аборты. Фамилий этих женщин не помню. ВОПРОС: Вам известно, что законом установлена уголовная ответственность за понуждение к аборту? ОТВЕТ: Известно, в этом я виноват. ВОПРОС: Вы здесь говорите неправду, что только было два случая понуждения к аборту. Я вас изобличаю показаниями Надарая по этому вопросу: «Одной девушке Оле, как я узнал от Саркисова, по указанию Берия делали аборт. Саркисов подыскивал врача. Вообще-то много делали абортов, этим делом занимался Саркисов». То же показывает и Саркисов. Это правильно? ОТВЕТ: Насчет Оли я помню. О многих случаях я не знаю, но не отрицаю, может быть, и были. ВОПРОС: В частности, Катушенок, которая впоследствии была осуждена за связь с иностранцами, в период знакомства с вами вы заставляли делать аборт? ОТВЕТ: Не я ее заставлял делать аборт, она сама просила сделать аборт, и я поручил Саркисову помочь ей. ВОПРОС: Сейчас я оглашаю вам показание Саркисова о том, что вы его и Надарая превратили в сводников: «По поручению Берия я занимался сводничеством, т. е. подыскивал для него девушек и женщин, с которыми он сожительствовал. Таких женщин у Берия было очень много, и я вел специальный список, где указывал фамилии женщин, их номера телефонов и другие интересующие Берия сведения. Кроме меня сводничеством занимался и мой заместитель Надарая. Он так же, как и я, по поручению Берия подыскивал для него женщин и имел список». Вы признаете, что превратили свой дом в притон разврата, а свою личную охрану в сводников? ОТВЕТ: Дом я не превратил в притон разврата, а что Саркисова и Надарая использовал для сводничества — это факт. ВОПРОС: Только ли Саркисова и Надарая вы использовали для сводничества или и других лиц из охраны? ОТВЕТ: Не исключено, что и других лиц из охраны использовал для сводничества. ВОПРОС: Кроме того, вы вербовали новых любовниц и через своих сожительниц? ОТВЕТ: Может быть, кто и знакомил с другими женщинами, но специально не вербовал. ВОПРОС: Вам оглашаются показания Надарая: «Некоторые же женщины, указанные в списке, как то Субботина Дина, Максимова Рита, по его, Берия, просьбе сами подыскивали ему женщин». Признаете это? ОТВЕТ: В значительной своей части это показание правильно. ВОПРОС: Вы признаете, что опустились морально до того, что сожительствовали с женщинами, осужденными за изменническую антисоветскую деятельность? ОТВЕТ: Не исключено, но я категорически отрицаю то обстоятельство, что в период связи с ними я знал об их антисоветской изменнической деятельности. ВОПРОС: Вы сифилисом болели? ОТВЕТ: Я болел сифилисом в период войны, кажется в 1943 году, и прошел курс лечения. ВОПРОС: Вам оглашается показание Саркисова: «Год или полтора тому назад жена Берия в разговоре мне сказала, что в результате связей Берия с проститутками он болел сифилисом». Правильно это? ОТВЕТ: Я этого не отрицаю. Саркисов сам знает, что я лечился от сифилиса. ВОПРОС: До сих пор шла речь о ваших многочисленных нечистоплотных связях. Теперь дайте правдивый ответ. Насиловали ли вы женщин? ОТВЕТ: Нет, я никого никогда не насиловал. ВОПРОС: Вы лжете, фамилия Дроздовой вам известна? Хорошо известна? ОТВЕТ: Да, хорошо известна. ВОПРОС: Установлено, что вы изнасиловали Дроздову в то время, когда она не достигла совершеннолетия. Признаете, что вы насильник? ОТВЕТ: Нет, не признаю. ВОПРОС: Вам оглашаются показания Дроздовой В. С. от 13 июля 1953 года: «В 1949 году я училась в 7 классе 92-й школы г. Москвы. Мне было шестнадцать лет. В том же году 29 марта внезапно умерла моя бабушка. В связи с ее смертью тяжело заболела моя мать и была отправлена в больницу на Соколиную гору. Я осталась одна. Жили мы тогда на ул. Герцена, д. 52, кв. 20. Почти напротив нашего дома находился особняк, где жил Берия, но я тогда этого не знала. Примерно 6 мая 1949 года я шла в магазин за хлебом. В это время остановилась машина, из которой вышел старик в пенсне и шляпе. С ним был полковник в форме МГБ. Старик остановился и стал очень внимательно меня рассматривать. Я испугалась и убежала, но заметила, что за мной пошел следом какой-то мужчина в штатском и следовал до дома. На следующий день к нам в квартиру несколько раз, как говорила мне соседка, приехавшая из Львова к Чашниковым, приходил неизвестный мужчина, который спрашивал меня по имени. Примерно около трех часов дня, когда я пришла из школы, в квартиру постучался этот неизвестный мужчина, который впоследствии, как я узнала, оказался Золотошвили. Он вызвал меня на минутку во двор, где был уже полковник, который оказался впоследствии Саркисовым. Его ждала машина «Победа». Саркисов оказался в курсе всех наших семейных дел, знал, что моя мать лежит в больнице, что она лежит в коридоре, что она очень в тяжелом состоянии, говорил, что надо ехать за профессором, помочь ей и перевести в отдельную палату. Все это он хотел устроить. Я поверила ему, вернулась домой, закрыла дверь и поехала с ним в машине. Я не могла ему не поверить, так как он все рассказал верно о нашей семье и о матери, которая действительно в то время находилась в очень тяжелом состоянии. На этой машине он сразу отвез меня в особняк, который, как я после узнала, принадлежал Берия. Там он мне сказал, что мне поможет его товарищ — очень ответственный работник, который всем помогает, который узнал о тяжелом положении нашей семьи и тоже решил нам помочь. Примерно часов в 5-6 вечера пришел в комнату, где я сидела с Саркисовым, тот старик, который накануне видел меня на улице. Он очень ласково со мной поздоровался, сказал, что не надо плакать, что маму вылечат и все будет хорошо. Потом он предложил с ним пообедать и, несмотря на мои отказы, все же посадили за стол. Он был очень любезен и угощал меня вином, но я не пила. За обедом присутствовал и Саркисов. Потом Берия предложил мне пойти посмотреть комнаты, но я отказалась и просила скорее ехать к профессору, чтобы его привезти к маме. Тогда Берия схватил меня, несмотря на то что в комнате был Саркисов, и потащил меня в спальню. Несмотря на мои крики и сопротивление, Берия изнасиловал меня. На мои крики в спальню к нему никто не пришел. Потом меня не выпускали из дома три дня. У меня было очень тяжелое состояние, и я все время плакала. Берия мне говорил: «Подумаешь, ничего не случилось, а то досталась бы какому-нибудь сопляку, который не оценил бы». Перед тем как выпустить меня из дома и до этого, Берия и Саркисов говорили мне, чтобы я никому ни слова об этом не говорила, так как и я, и моя мать погибнем. Он запретил говорить даже матери, а то она умрет. Я видела, что это очень большой человек, так как вся обстановка, охрана около него и во дворе говорили об этом. Кроме того, Саркисов, не говоривший мне, что это Берия, намекал на то, что это очень большой человек, который все может со мной и матерью сделать, если я расскажу о случившемся. Я вернулась домой, но никому из соседей первое время не говорила ничего. Я заболела тоже и не ходила даже в школу. Через несколько дней ко мне явился Саркисов и под угрозой оружия, а также под угрозами, что они сошлют мать и меня, привел меня опять в особняк. Вот тогда-то я и узнала, что меня изнасиловал Берия, так как я видела надписи на подарках, адресованных ему (на лампе). В этот раз Берия только меня уговаривал и требовал, чтобы я молчала, иначе говорил: «Тут же сотру с лица земли». Когда мать вернулась из больницы, то я ей все рассказала, причем Саркисов приехал за ней на машине в больницу. Только я ей все рассказала и мать сказала, что мы напишем т. Сталину, пришел Саркисов и сразу велел матери и мне идти к Берия, сказав, что он нас вызывает. Мать моя сначала сомневалась, чтобы такое преступление надо мной мог совершить Берия. Когда она встретилась с ним и убедилась, что меня изнасиловал Берия, то так разнервничалась, что дала ему пощечину. Берия тут же и мне, и матери сказал, что если обо всем этом будет кто знать, то вы живы не будете. На слова матери, что не может быть, чтобы т. Сталин на обратил на это внимания, Берия ответил, «что все заявления все равно попадут ко мне». Некоторое время меня не беспокоили. Куда-либо писать о случившемся мы боялись. Потом Саркисов стал приходить за мной, но мы скрывались, тушили свет, запирались, все же под угрозой оружия Саркисов заставлял меня приходить к Берия, с которым мне и пришлось жить. В 1950 году я от него забеременела. Берия требовал, чтобы я сделала аборт. Саркисов требовал этого у моей матери, но она дала ему пощечину. Давал денег на аборт, но я аборт делать не стала, а мать моя сказала, что если к этому будут понуждать силой, то она напишет т. Сталину, выйдет на улицу и будет кричать, — пусть тогда делают с ней, что хотят. После Берия требовал, чтобы я ребенка отдала куда-то в деревню на воспитание, но я отказалась. Совершив надо мной насилие, Берия искалечил всю мою жизнь». Этот старик в пенсне были вы? ОТВЕТ: Да, это был я. ВОПРОС: Вы признаете, что изнасиловали несовершеннолетнюю Дроздову? ОТВЕТ: Нет, не признаю. С Дроздовой у меня были самые лучшие отношения. В момент, когда ее доставили ко мне первый раз, — я не могу утверждать, достигла ли она совершеннолетия или нет, но мне было известно, что она была ученица 7 класса, но она имела пропуск по учебе один или два года. То, что она описывает в своих показаниях, как ее доставили ко мне, как ее уговаривал Саркисов — я этого не знаю, но допускаю, что она говорит правду. Я не помню, был ли разговор о том, что я окажу помощь в лечении ее матери, но допускаю, что об этом могла идти речь, но Дроздова Валентина не плакала. ВОПРОС: Вам сейчас оглашается выписка из показаний матери Дроздовой Валентины — Акопян Александры Ивановны от 14 июля 1953 года: «По вопросу злодейства, которое было учинено Берия с моей дочерью Дроздовой Валентиной, могу показать следующее: …По приезде из больницы, кажется на второй или третий день, мне дочь рассказала о чудовищном преступлении, которое совершил над ней Берия. Она сказала, что числа 6 мая 1949 года она шла за хлебом днем, когда вернулась из школы. Шла она мимо особняка Берия. В это время остановилась машина, из нее вышли полковник и старик в пенсне. Старик показал на нее полковнику и стал ее внимательно рассматривать. Дочь говорила, что ей стало как-то не по себе, она испугалась и быстро пошла домой. Она заметила, что за ней тоже пошел какой-то мужчина в штатском. На следующий день, когда она пришла домой, ей соседи рассказали, что ее кто-то спрашивал. Действительно, вскоре пришел неизвестный и вызвал ее. Где-то ее ждал Саркисов (фамилию его и она, и я узнали после), который обманул ее, сказав, что мне плохо, он может помочь ей и мне, что надо пригласить профессора и т. д. В общем, он обманным путем завез ее в особняк Берия. Так как рассказала мне дочь, Саркисов стал ей говорить, что у него есть большой человек — товарищ, который помогает всем и больным, и детям, которых очень любит и т. д. Он сказал, что этого товарища надо подождать, он скоро приедет. Вскоре приехал тот же старик в пенсне, которого она накануне видела на улице. Он оказался в курсе всех наших семейных дел, утешал дочь, которая плакала, и сказал, что поможет, вылечит меня. Потом он усадил ее обедать, хотел напоить ее вином, но она не стала пить. Тут же за столом обедал и Саркисов. Дочке моей было тогда всего 16 лет, училась она в 7 классе 92 школы. Училась она очень хорошо, была отличного поведения, хорошая общественница. После обеда он дочке хотел сначала показать комнаты, а когда она отказалась, то схватил ее и, утащив в спальню, изнасиловал ее. Она кричала, но безрезультатно. Саркисов присутствовал, когда Берия схватил и потащил мою дочь в спальню. После этого, как мне рассказала дочь, ее держали в особняке три дня, не выпуская на улицу. Оно говорит, что у нее было страшное состояние, и она все время плакала. Берия ей говорил, что ничего особенного не случилось, а то досталась бы какому-нибудь сопляку, который ничего не понимает. Он и Саркисов угрожали ей всячески, чтобы она молчала и об этом никому не говорила, иначе будет плохо и мне, и ей, что мы будем уничтожены. Когда мне дочь рассказала об этом, то я сначала не поверила, что такую подлость мог совершить Берия. Я думала, что это сделал кто-нибудь из его подчиненных, но дочь сказала, что сделал это насилие он. Я поехала с Саркисовым и дочкой на машине. В особняке нас встретил Берия, который сам представился. Он сказал, что не волнуйтесь, все будет хорошо, стал приглашать к столу, который был накрыт — стояли кушанья и вино. Я отказалась и заявила ему: «Так это, значит, вы изнасиловали мою дочь?» Тогда он обернулся к дочке и сказал: «Разве что случилось, Ляля? (так звали мою дочь). Я тебе говорил, что маму нельзя расстраивать, ты, очевидно, ее не любишь?» Говорил он это вроде ласковым тоном, но глаза его засверкали злостью. Дочь в это время плакала. Потом он стал говорить мне, что он ее любит, и что он не смог совладать с собой. Когда же я его спросила: «Что же, вы меня пригласили за тем, чтобы сказать, что женитесь на ней?» Он ответил, что хотя формально и женат, но с женой не живет с 1935 года, но что жениться ему нельзя, т. к. у него много завистников, и этот брак его может скомпрометировать. Я, конечно, и в мыслях не имела отдавать ее даже при таком положении за него — насильника, старика-развратника, но я хотела до конца узнать его намерения. Потом, когда я стала уже кричать на него, то он заявил мне, чтобы я не забывалась и помнила — с кем и где я разговариваю. Тогда я, не сдержавшись, стала всячески его ругать и ударила его по щеке. Он побледнел, в бешенстве вскочил и что-то стал мне кричать, задыхаясь. Я тогда крикнула ему: «Убейте нас обоих, здесь, у себя в особняке, и пусть от вас вынесут два трупа, это будет самое лучшее, что вы теперь можете для нас сделать». Тогда он сел и стал каяться, говоря, что вы правы, я чувствую себя злодеем, преступником и т. д. В это время у меня начался сердечный приступ. Когда он прошел, то мы с дочкой вышли. Когда мы уходили, то Берия сказал, чтобы мы никому о случившемся не рассказывали, что он еще с нами поговорит, а иначе нам будет очень плохо. Во время нашего разговора в квартире Берия также угрожал нам уничтожить нас, если кому-нибудь скажем о случившемся. Я написала Берия письмо, где его всячески ругала и писала, что напишу обо всем товарищу Сталину. Тут же ночью меня вызвал к Берия Саркисов. Берия стал мне говорить, что я поступаю опрометчиво, что мне не стоит дальше травмировать дочь, раз так случилось, и что я тогда окончательно ее погублю. Предлагал мне лучше подумать о судьбе дочери, так как, во-первых, это письмо мое до Сталина не дойдет, потому что оно попадет Поскребышеву, а тот сейчас же передаст ему и скажет, что какая-то сумасшедшая женщина пишет. Тогда вас или вышлют или посадят, а может, и расстреляют за оскорбление. Он сказал, что куда бы я ни писала, все заявления будут у него. Так моя дочка и превратилась в рабу-наложницу его гарема, ибо, насколько мне известно, у него было много женщин…» Признаетесь вы в совершении насилия над Дроздовой Валентиной? ОТВЕТ: Это абсолютная неправда. Я хочу добавить, что это все надумано матерью Дроздовой. ВОПРОС: Вам оглашается постановление от 14.VII. 1953 г. о дополнительном вам обвинении в том, что в мае 1949 года завлек обманным путем к себе в особняк несовершеннолетнюю ученицу 7 класса Дроздову Валентину, воспользовавшись ее тяжелым моральным состоянием в связи со смертью бабушки и тяжелой болезнью матери, а также ее беспомощностью, изнасиловали ее, т. е. в преступлении, предусмотренном 2-й частью Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Признаете себя виновным? ОТВЕТ: Нет, не признаю. Все, что связано с изнасилованием, — это надуманно. У меня с Дроздовой сложились настолько хорошие отношения, что я думал на ней жениться. ВОПРОС: Объясните, почему у вас в служебном кабинете в Кремле оказалось большое количество женского заграничного белья. Кто его вам доставил? ОТВЕТ: Там хранилось не только женское белье, но и материал для мужского костюма и вещи для ребенка. Доставлял мне эти вещи один или два раза Кобулов из Германии за плату. Хранил я женские вещи с целью преподнесения подарков ко дню рождения. Дарил я только Дроздовым, жене и сестре. ВОПРОС: Теперь перейдем к иным обстоятельствам, характеризующим ваше моральное падение. Скажите, до проведения кредитной реформы в 1947 году вы были о ней осведомлены? ОТВЕТ: Знал. ВОПРОС: Вы признаете, что, использовав в преступных корыстных целях эту свою осведомленность, дали задание Людвигову поместить в сберкассу ваши деньги в сумме 40 тыс. рублей, чтобы избежать переоценки? ОТВЕТ: Раз Людвигов говорит, наверно, дал. ВОПРОС: Вам оглашается показание Людвигова по этому вопросу: «13 декабря 1947 г. я по указанию Берия сдал в сберкассу его деньги в сумме примерно 40 тыс. рублей (точнее: после реформы денег осталось 30 тыс. рублей). Эти деньги я положил на сберкнижку на свое имя, о чем доложил Берия…» Признаете это? ОТВЕТ: Раз Людвигов говорит, что я дал указание, — я это не отрицаю, но положил он деньги на свое имя или на мое имя, — я не знаю. ВОПРОС: Считаете ли вы эти ваши действия преступными? ОТВЕТ: Безусловно. ВОПРОС: Вам сейчас зачитывается выдержка из показаний вашего приближенного Гоглидзе С. А., характеризующего ваш моральный облик: «У меня сложилось мнение о том, что Берия —- человек деспотического характера, властолюбивый, не терпящий никаких критических замечаний в свой адрес. Он создавал вокруг себя ореол непогрешимости. Играл роль вождя грузинского народа. Приближал к себе подхалимов, угодников и даже сомнительных людей. К числу таких лиц, в частности, относится заместитель] начальника пограничных войск Закавказского округа Широков, которого он возил с собой в командировки, с тем чтобы Широков развлекал его анекдотами и фокусами. Во взаимоотношениях с советскими и партийными работниками Берия был дерзок. На собраниях и совещаниях он мог назвать дураком, глупым и т. п. В быту в этот период Берия был также распущен, имел многочисленные интимные связи с женщинами. В частности, он поддерживал интимные отношения со своим личным секретарем Вар до Максимелашвили… О низком моральном уровне Берия свидетельствовали многочисленные его связи с женщинами (Максимелашвили, Тоидзе, Белабелецкая и другие). Несоветское отношение Берия к человеку выражалось в том, что он беспардонно ругал окружающих, издевательски относился к работникам, расточительно относился к государственным средствам… Все эти факты внушали мне личную антипатию к Берия…» Правильно ли вас характеризует Гоглидзе? ОТВЕТ: Он сильно тенденциозен в своей характеристике. ВОПРОС: Признаете ли вы, что все изложенные выше факты характеризуют вас как морально растленного, антисоветского не только по политическим убеждениям, но и по всему своему моральному облику человека? ОТВЕТ: Самое мое тяжкое преступление — это связи с женщинами, но заявляю, что ни в каких-либо компаниях, оргиях, либо в других домах я не был. И ни в каких преступных связях с ними не находился. ВОПРОС: Вы признаете, что все это было ценным для иностранных разведок, которые проявляли к вам интерес? ОТВЕТ: Конечно, иностранные разведки на эту сторону обращают внимание. Протокол прочитал, записано все с моих слов верно. Берия Допрос окончен 15 июля 1953 г. в 1 ч. 50 м. Допросил: Генеральный прокурор СССР Р. Руденко При допросе присутствовал и вел запись протокола: Следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР Цареградский Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева http://istpamyat.ru/repressii/arkhivnye-dokumenty/protokol-doprosa-arestovannogo-l-p-beriya-ot-14-iyulya-1953-g/

Бункер Берии

Достопримечательность Бункер Берии, Самара, Самарская обл., 443099:
22 отзыва
пользователей и сотрудников, подробная информация о адресе, времени работы, расположении на карте, посещаемости, фотографии, меню, номер телефона и огромное количество другой подробной и полезной информации

Время работы

отзывы

В один из июльских дней Байбакова вызвали к Сталину в Кремль.

— Гитлер рвется на Кавказ, — сказал Верховный. — Нужно сделать все, чтобы ни капли нефти не досталось врагу. Имейте в виду, если немцы захватят нашу нефть, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, мы вас тоже расстреляем…

— Вы не оставляете мне выбора, товарищ Сталин, — заметил Байбаков.

Альтернатива не из лучших.

Сталин перестал ходить по кабинету, медленно поднял руку и слегка постучал по виску:

— Здесь выбор, товарищ Байбаков. Думайте, решайте вопрос на месте…

Н. К. Байбаков (в первом ряду второй слева)

Острую нехватку горючего немецкие армии ощутили уже зимой сорок первого. Не помогли и нефтяные ресурсы союзной Румынии. И тогда Берлин взялся за разработку секретной операции «Блау», основной задачей которой стало наступление германских войск на юге России с целью захвата кавказской нефти, а затем и нефтяных месторождений Ирана и Ирака, откуда Гитлер намеревался двинуться еще дальше — на Индию.

СПРАВКА: План «Блау» (нем. «Fall Blau» или «Unternehmen Blau») — план летне-осенней кампании немецких войск на южном крыле советско-германского фронта в 1942 году. Основной идеей операции было наступление 6-й и 4-й танковой армий на Сталинград, а затем наступление на Ростов-на-Дону с общим наступлением на Кавказ.

Он надеялся, что Советский Союз израсходует на защиту своих месторождений «черного золота» последние людские резервы, после чего победа достанется Германии. Было даже создано акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе» и собран внушительный контингент из 15 тысяч специалистов и рабочих для технического обслуживания кавказских нефтепромыслов. Дело оставалось за малым — захватить их.

Когда Байбаков прилетел на Южный фронт к Буденному, то увидел, что наши очень быстро отступают. Тогда он предложил Буденному дать команду на уничтожение промыслов. 

— Нет, — ответил Буденный, — моя кавалерия остановит танки. 

» Действительно,- вспоминает Николай Александрович, — мы при облете позиций видели, наверное, с десяток подбитых немецких танкеток, но не танков. Несмотря на то что Буденный убеждал меня не торопиться, я все-таки дал команду №1 — «уничтожать нефтескважины». 

Чуть позже меня разыскал член военного совета Южного фронта Лазарь Каганович. Он дал мне команду уничтожать скважины. 

А на ответ: «Я уже дал такую команду» — он рассердился: «А кто вам дал разрешение на это?» 

«Я сам, — отвечаю, — потому что если мы упустим время, то оставим скважины наступающему противнику». «Ладно, продолжайте», — разрешил тогда Каганович.

А уже через два дня штаб Буденного отступил к нефтепромыслам, а на другой день они ушли в Туапсе. А мы тем временем взрывали последние электростанции, уничтожали скважины. Я отступал вместе с партизанами по Кавказскому хребту: по дороге идти уже было опасно. Партизаны остались в горах, я добрался в Туапсе. Меня уже успели похоронить. Объявили, что Байбаков погиб смертью храбрых. А через два дня Байбаков воскрес… Потом я направился в Грозный. Там благодаря двум резервным сибирским дивизиям мы остановили немцев — не дали им добраться до нефтепромыслов.»

За полгода своего пребывания на Северном Кавказе немцы не добыли ни одной тонны нефти. Потому что скважины, которые он законопатил железобетоном, уже никак нельзя было восстановить. Даже нам после освобождения Кавказа пришлось заново бурить скважины…

Танки и самолеты фашистской Германии остались на голодном топливном пайке. Армии рейха были блокированы на горных кавказских перевалах. Продвижение боевой техники застопорилось из-за нехватки топлива. «Горькая ирония в том, — записал в свой дневник начальник генштаба сухопутных войск Гальдер, — что мы, приближаясь к нефти, испытывали все больший ее дефицит».

Советские танки использовали дизельное топливо, которое для немецких не годилось. Зачастую германским танковым дивизиям на Кавказе приходилось простаивать по нескольку дней в ожидании горючего. Грузовики, перевозившие топливо, также не поспевали, потому что у них, в свою очередь, оно тоже было на исходе. В отчаянии немцы даже пытались использовать для перевозок моторного топлива верблюдов. К ноябрю 1942 года последние попытки германских войск пробиться через горные перевалы к Грозному и Баку были окончательно отбиты.

Ареной жесточайшей битвы зимой 1942—1943 годов стал Сталинград. И здесь немцам тоже катастрофически не хватало топлива. Генерал-танкист Гудериан писал жене со сталинградского фронта: «Пронизывающий холод, отсутствие укрытий, обмундирования, тяжелые потери, ужасное положение с поставками топлива — все это превращает выполнение обязанностей командующего в мучение».

Фельдмаршал Манштейн по телефону умолял Гитлера переподчинить ему германские войска на Кавказе и перекинуть их, чтобы оказать помощь армии, увязшей под Сталинградом. «Нет, — отвечал фюрер, — нам важен вопрос захвата Баку. Если не получим кавказскую нефть, война проиграна».

Операция «Блау» провалилась. После сокрушительного поражения под Сталинградом, окончательно потеряв надежду воспользоваться кавказской нефтью, Гитлер приказал уничтожить нефтеперерабатывающие заводы Грозного.

— Десятки бомбардировщиков «фокке-вульф» бомбили эти заводы на моих глазах, — вспоминает Байбаков. — Корпуса рушились. Все, что могло гореть, горело. Разлетались на сотни метров кирпичи, куски арматуры. Под бомбежками гибли мирные жители…

А фронтовая обстановка по-прежнему оставалась тяжелой. Противник, выйдя к Волге, отрезал пути снабжения советских войск горючим, ранее проходившие от Баку через Ростов-на-Дону по железной дороге, а также по Волге. Пришлось искать обходные маршруты. Нефть доставляли через Красноводск и Гурьев, а потом эшелонами через Среднюю Азию и Казахстан. Крюк огромнейший. Чтобы обеспечить Среднеазиатскую железную дорогу цистернами, переправляли их из Баку в Красноводск и обратно морем, на буксирах.

В первом ряду справа налево: начальник объединения «Башнефть» С. И. Кувыкин, министр нефтяной промышленности Н. К. Байбаков, командующий кавалерией Советской армии С. М. Буденный. Во втором ряду справа: начальник объединения «Татнефть» А. Т. Шмарев

Параллельно шло форсированное освоение промыслов «Второго Баку» в Поволжье и Предуралье. Экономика нашей страны, собранная в единый кулак, доказала в годы войны свою жизнестойкость. Вот что писали в Кремль зимой сорок третьего нефтяники Ишимбаевского промысла: «Мы знаем. что значит нефть на войне. Пусть мы далеки от боев, но мы тоже армия и дадим стране нефти, сколько потребуется для победы. Каждая тонна нефти — это наш залп по Гитлеру!»

— Я родился в Баку, на нефтяных промыслах. Отец у меня там отбарабанил кузнецом 40 лет. Потом я окончил Азербайджанский нефтяной институт и проработал в Баку до должности управляющего трестом. Потом меня забрал Каганович — на строительство «второго Баку». Ему понравилось мое выступление на съезде нефтяников, и он решил назначить меня начальником объединения «Востокнефтедобыча». Но я недолго там проработал — меня забрали уже в Москву. Позже в 1940 году, я был утвержден заместителем наркома нефтяной промышленности. В 1944-м Сталин назначает меня наркомом нефтяной промышленности. На этом посту я проработал 11 лет — до 1955 года.

Мое назначение на этот пост предварительно со мной никак не обсуждалось. И только через три месяца Сталин вызвал меня для беседы о состоянии дел в отрасли.

В Кремле, в приемной Сталина я появился точно в назначенное мне время. А.А. Поскребышев попросил лишь меня немного подождать, сказав, что Сталин сейчас занят в своем кабинете поиском какой-то нужной книги. Больше он ничего не сказал, сосредоточенно копаясь в своей папке. Все знали, что Поскребышев говорит ровно столько, сколько нужно для ответа. Он молча дважды поднимался с места, заглядывая в кабинет и возвращаясь, кратко сообщал: «Нужно подождать». Наконец, в третий раз сказал:

— Товарищ Сталин, видимо, нашел нужную книгу и читает, стоя на стремянке. Вы войдите, ну, кашляните, чтоб услышал.

Вошел — и остановился, смотрю стоит Сталин, Верховный Главнокомандующий, правда спиной ко мне. Подхожу, кашлянуть не решаюсь. Я посмотрел на него, как он выглядит: одет в серый френч и мягкие сапожки, очень скромно для первого лица в государстве…

Все-таки решился и кашлянул в кулак. Сталин неторопливо оглянулся и поставил книгу на место.

— А-а, Байбаков, молодой человек! — медленно произнес он (назвал меня Байбаков он как-то дружески, с каким-то душевным расположением). И повторил чуть официальнее:

— Садитесь, товарищ Байбаков, пожалуйста, вон там.

Он опустился со стремянки, пожал мне руку и, раскуривая трубку, начал ходить по кабинету.

— Товарищ Байбаков, мы назначили вас наркомом нефтяной промышленности.

И хотя меня это сообщение не удивило, так как я уже фактически управлял отраслью в качестве главы, но эти слова означали для меня окончательное утверждение в новой должности.

Я набрался решительности и спросил:

— Товарищ Сталин, но ведь перед этим никто даже не поинтересовался, смогу ли я справиться?

Сталин искоса с какой-то своей затаенной улыбкой взглянул на меня, затянулся трубкой, откашлялся и негромко сказал:

— Товарищ Байбаков, мы хорошо знаем свои кадры, знаем кого и куда назначать. Вы коммунист и должны помнить об этом…

Далее разговор зашел о проблемах нефтяной индустрии.

— Вы знаете, что нефть — это душа военной техники?

— Товарищ Сталин, — подтверждая, ответил я, — это не только душа военной техники, но и всей экономики.

— Тем более скажите, что нужно, — доверительным тоном подбодрил меня Сталин, — для развития отрасли.

— Надо «Второе Баку» осваивать, там мы открыли два крупнейших месторождения — ударили фонтаны. Это очень перспективные месторождения. Сталин меня выслушал, прошелся раз-другой вдоль стола и настойчиво повторил:

— А что нужно?

— Капиталовложения нужны, товарищ Сталин, оборудование. А еще нужны знающие строители.

Я решился тут же изложить все свои наиболее принципиальные соображения о путях развития нефтяной промышленности. Сталин слушал вдумчиво, сосредоточенно.

— Хорошо! — наконец, сказал он, — Вы изложите все эти конкретные требования в письменной форме, я скажу Берии.

Сталин тут же набрал номер телефона Берии, как первому заместителю Председателя Совнаркома, который курировал топливные отрасли.

— Лаврентий, вот здесь товарищ Байбаков, все, что он просит, дай ему.

Кажется, самый трудный вопрос был оперативно, без всяких проволочек решен. Забегая вперед, скажу, что наша отрасль вскоре получила все — и материалы, и оборудование, и толковых строителей.

И вдруг Сталин снова повторил:

— Нефть — это душа военной техники. Мы создали и танки, и самолеты, и машины — хорошие. Много у нас и трофейной техники. Но все это не придет в движение, если не будет бензина, дизельного топлива…

Я предложил Сталину, назвав конкретные оборонные заводы, перевести их на выпуск буровых станков и другого нефтяного оборудования для промыслов. Сталин тут же отдал необходимые и важные распоряжения. Так, говоря языком сегодняшнего дня, началась в стране конверсия предприятий.

Этот, продолжавшийся полтора часа разговор, был сложным, но и одновременно ясным, насыщенным мыслями и решениями, одним из определяющих судьбу нашего государства, и особенно нефтяной отрасли в конце войны, в преддверии мирных, послевоенных лет. Когда он закончился, Сталин вдруг опять спросил:

— Вот вы — такой молодой нарком…. Скажите, какими свойствами должен обладать советский нарком?

— Знание своей отрасли, трудолюбие, добросовестность, честность, умение опираться на коллектив — начал медленно и подробно перечислять я.

— Все это верно, товарищ Байбаков, все это очень нужные качества. Но о важнейшем вы не сказали.

Тут Сталин, обойдя вокруг стола, подошел ко мне. Я решил подняться, но он не позволил, коснувшись чубуком трубки моего плеча.

— Советскому наркому нужны прежде всего «бичьи» нервы (так характерно произнес он слово «бычьи») плюс оптимизм.

Много лет прошло с тех пор, всякое было в жизни — и хорошее, и горькое, но эти слова запали мне в душу. В трудную, критическую минуту в моей судьбе они всегда вспоминались. «Бичьи нервы плюс оптимизм» — сколько раз приходили эти слова мне на ум… 

Всего одна строчка, а как она объемна и значима, сколько в ней душевной боли и страдания наших отцов, матерей и дедов, ковавших, несмотря ни на что, такую долгожданную победу над фашизмом, показав героизм и мужество, которые всегда были отличительной чертой нашего народа на протяжении многих веков. Это именно они были главными творцами победы, и вызывает гнев и возмущение высказывания некоторых историков и политиков о принижении их роли в освобождении народов Европы от нацизма.

И в том числе, благодаря таким наркомам «бичьими нервами и оптимизмом» как Н.А. Байбаков ковалась победа, а затем восстанавливалось разрушенное народное хозяйство.

Героизм нашего народа не знает предела, а гордость за них переполняет наши благодарные и верные сердца. 

В статье использованы материалы:

из 
интервью Н.А. Байбакова, записанного Александром Степановым 23 января 2004,

книги  Марии Славкиной
 «Байбаков»,

сайта 
НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО  

СПАСИБО ЗА ПРОСМОТР!